Антология - Жемчужины любовной русской лирики. 500 строк о любви. XIX век

Сбылось, что вы желали тайно,
Сбылось! настал желанный час:
Любовь благословила вас,
И скоро перстень обручальный
На вашей ручке заблестит
И пастырь вас соединит.
И жизнь счастливая польется,
Как серебристый ручеек
Через муравчатый лужок,
Журча, игривой струйкой вьется.
Судьба вас счастьем наградила,
И будет луч его светить
Весь век над ним и над тобой
Неизменимою звездой.
Но если вас – избави, боже! —
Когда день черный навестит,
Любовь всё может усладить!
Любовь и дружба! Ты дороже
Всего на свете, ты одна
В несчастьи, в счастии равна.
Надежды, радости земные,
Мгновенья жизни дорогие
Изменчивы для нас всегда;
Прямая ж дружба – никогда!

Опять тоску, опять любовь
В моей душе ты заронила
И прежнее, былое вновь
Приветным взором оживила.
Ах! для чего мне пламенеть
Любовью сердца безнадежной?
Мой кроткий ангел, друг мой нежный,
Не мой удел тобой владеть!
Но я любим, любим тобою!
О, для чего же нам судьбою
Здесь не даны в удел благой,
Назло надменности людской,
Иль счастье, иль одна могила!
Ты жизнь моя, моя ты сила!..
Горю огнем любви святым,
Доверься ж, хоть на миг, моим
Объятиям! Я не нарушу
Священных клятв – их грудь хранит,
И верь, страдальческую душу
Преступное не тяготит…

Не мучь, красавица моя,
Не мучь напрасным ожиданьем;
И так уже измучен я,
И так томительным страданьем
Душа влюбленная убита;
Она давно тоской покрыта.
К чему ж незажитые раны
Ты хочешь боле растравлять?
Скажи: придут ли дни желанны
Иль нам их вечно не видать?
Иль ты с притворною душою
Смеешься, шутишь надо мною?
Теперь – увы! – в последний раз
Я жду любезного привета.
Жестокая! прощальный час!
Порадуй ласкою ответа!
Скажи, скажи! Но – дикий взор!..
Где сила снесть сей приговор!

Что душу в юности пленило,
   Что сердце в первый раз
Так пламенно, так нежно полюбило —
   И полюбило не на час,—
То всё я силюся предать забвенью,
И сердцу пылкому и страстному томленью
   Хочу другую цель найтить,
   Хочу другое также полюбить!
Напрасно всё: тень прежней милой
   Нельзя забыть!
Уснешь – непостижимой силой
   Она тихонько к ложу льнет,
   Печально руку мне дает,
И сладкою мечтой вновь сердце очарует,
И очи томные к моим очам прикует!..
   И вновь любви приветный глас
   Я внемлю страждущей душою…
   Когда ж ударит час
Забвенья о тебе, иль вечности с тобою?..

Мой друг, мой ангел милый,
Тебя ли я с такою силой,
Так нежно, пламенно лобзал
И к нежной груди прижимал?
Или в минуту исступленья,
В жару сердечного волненья,
Я обнимал одну мечту,
Твою рисуя красоту?
Как упоителен душе влюбленной
Живой твой взор полусмущенный,
Твой жгучий, страстный поцелуй! —
Приди же вновь! страдальца поцелуй!
Тобой любимым быть прекрасно!
Прекраснее – тебя любить!
Что муки мне? Душою страстной
О милой сладко мне грустить!

Обойми, поцелуй,
Приголубь, приласкай,
Еще раз – поскорей —
Поцелуй горячей.
Что печально глядишь?
Что на сердце таишь?
Не тоскуй, не горюй,
Из очей слез не лей;
Мне не надобно их,
Мне не нужно тоски…
Не на смерть я иду,
Не хоронишь меня.
На полгода всего
Мы расстаться должны;
Есть за Волгой село
На крутом берегу:
Там отец мой живет,
Там родимая мать
Сына в гости зовет;
Я поеду к отцу,
Поклонюся родной
И согласье возьму
Обвенчаться с тобой.

Мучит душу мою
Твой печальный убор,
Для чего ты в него
Нарядила себя?
Разрядись: уберись
В свой наряд голубой
И на плечи накинь
Шаль с каймой расписной;
Пусть пылает лицо,
Как поутру заря,
Пусть сияет любовь
На устах у тебя;
Как мне мило теперь
Любоваться тобой!
Как весна, хороша
Ты, невеста моя!
Обойми ж, поцелуй,
Приголубь, приласкай,
Еще раз – поскорей —
Поцелуй горячей!

На заре туманной юности
Всей душой любил я милую;
Был у ней в глазах небесный свет,
На лице горел любви огонь.

Что пред ней ты, утро майское,
Ты, дубрава-мать зеленая,
Степь-трава – парча шелковая,
Заря-вечер, ночь-волшебница!

Хороши вы – когда нет ее,
Когда с вами делишь грусть свою,
А при ней вас – хоть бы не было;
С ней зима – весна, ночь – ясный день!

Не забыть мне, как в последний раз
Я сказал ей: «Прости, милая!
Так, знать, бог велел – расстанемся,
Но когда-нибудь увидимся…»

Вмиг огнем лицо всё вспыхнуло,
Белым снегом перекрылося,—
И, рыдая, как безумная,
На груди моей повиснула.

«Не ходи, постой! дай время мне
Задушить грусть, печаль выплакать,
На тебя, на ясна сокола…»
Занялся дух – слово замерло…

Ночка темная,
Время позднее,—
Скучно девице
Без товарища.

Полюби меня,
Душа-девица,
Меня, молодца
Разудалого.

Ночка темная
Не протянется,
Веселей тебе
Будет на сердце.

Кровь горячая
Разыграется,
Обольет огнем
Груди белые.

Припаду я к ним
С негой страстною,
С жаждой пылкою
Наслаждения.

Обовью рукой
Шейку стройную,
Шейку белую,
Лебединую.

Я вопьюсь в твои
Уста сладкие,
Я с любовию
Страстной, пламенной.

Мы тогда с тобой
Весь забудем мир,
И наплачемся,
И натешимся.

Я помню робкое желанье,
Тоску, сжигающую кровь,
Я помню ласки и признанье,
Я помню слезы и любовь.

Шло время – ласки были реже,
И высох слез поток живой,
И только оставались те же
Желанья с прежнею тоской.

Просило сердце впечатлений,
И теплых слез просило вновь,
И новых ласк, и вдохновений,
Просило первую любовь.

Пришла пора – прошло желанье,
И в сердце стало холодно,
И на одно воспоминанье
Трепещет горестно оно.

Уймитесь, волнения страсти!
Засни, безнадежное сердце!
   Я плачу, я стражду,—
Душа истомилась в разлуке.
Я плачу, я стражду!
   Не выплакать горя в слезах…

   Напрасно надежда
   Мне счастье гадает,—
   Не верю, не верю
   Обетам коварным:
Разлука уносит любовь…

Как сон, неотступный и грозный,
Соперник мне снится счастливый,
   И тайно, и злобно
Кипящая ревность пылает…
И тайно, и злобно
   Оружия ищет рука…

Минует печальное время,
Мы снова обнимем друг друга.
   И страстно, и жарко
Забьется воскресшее сердце,
И страстно, и жарко
   С устами сольются уста.

   Напрасно измену
   Мне ревность гадает,—
   Не верю, не верю
   Коварным наветам!
Я счастлив! Ты снова моя!

И все улыбнулось в природе;
Как солнце, душа просияла;
   Блаженство, восторги
Воскресли в измученном сердце!
Я счастлив: ты снова моя.

У врат обители святой
Стоял просящий подаянья
Бедняк иссохший, чуть живой
От глада, жажды и страданья.

Куска лишь хлеба он просил,
И взор являл живую муку,
И кто-то камень положил
В его протянутую руку.

Так я молил твоей любви
С слезами горькими, с тоскою;
Так чувства лучшие мои
Обмануты навек тобою!

Расстались мы; но твой портрет
Я на груди моей храню:
Как бледный призрак лучших лет,
Он душу радует мою.

И, новым преданный страстям,
Я разлюбить его не мог:
Так храм оставленный – все храм,
Кумир поверженный – все бог!

   На светские цепи,
На блеск утомительный бала
   Цветущие степи
Украйны она променяла,

   Но юга родного
На ней сохранилась примета
   Среди ледяного,
Среди беспощадного света.

   Как ночи Украйны,
В мерцании звезд незакатных,
   Исполнены тайны
Слова ее уст ароматных,

   Прозрачны и сини,
Как небо тех стран, ее глазки,
   Как ветер пустыни,
И нежат и жгут ее ласки.

   И зреющей сливы
Румянец на щечках пушистых,
   И солнца отливы
Играют в кудрях золотистых.

   И, следуя строго
Печальной отчизны примеру,
   В надежду на бога
Хранит она детскую веру;

   Как племя родное,
У чуждых опоры не просит
   И в гордом покое
Насмешку и зло переносит.

   От дерзкого взора
В ней страсти не вспыхнут пожаром,
   Полюбит не скоро,
Зато не разлюбит уж даром.